После того, как памятник Александру Невскому в Витебске все же установили, наш корреспондент побеседовал с человеком, который накануне его открытия выступил против размещения его в историческом центре на площади Тысячелетия.
Андрей, скажите, что двигало Вами, когда Вы начали сбор подписей за пересмотр места установки памятника Александру Невскому в Витебске? Ведь на тот момент городская администрация уже приняла окончательное решение?
Мной двигала историческая логика, логика событий, здравый смысл. В каждом деле должен быть здравый смысл. Зачем устанавливать памятник, если он не несет понятной для большинства смысловой нагрузки? Нужно осознавать, что памятник личности такого масштаба в соседней стране – это не только факт искусства или эстетики.
Я понимаю, что написал поздно, поскольку со смыслом тут дело сложное. Когда я собирал подписи, многие мои знакомые говорили: «Зачем ты это делаешь? Все равно поставят». Но есть очень важный нюанс: поданные подписи – это официально зафиксированный показатель того, что в Витебске есть люди, которые думают иначе и открыто выражают свою гражданскую позицию. В наших условиях даже для этого надо иметь определенную смелость, многие просто боятся подписываться. Опыт Украины четко продемонстрировал: народ способен влиять на события. Лично меня до глубины души поразила настоящая «революция достоинства», которая там произошла.
Через социальные сети попытался заинтересовать людей своей идеей, и многие откликнулись. Не ожидал, что в Витебске среди обычных горожан столько знающих и интересных людей. Сбор подписей длился всего в течение одной недели. Спасибо журналистам, которые поспособствовали активизации этого процесса, дали в своих СМИ материал о сборе подписей и поддержали мою идею.
Если бы с сегодняшнего своего опыта, то немного переделал бы обращение. Надо было добавить пункт о необходимости проведения круглого стола, так как, если уж и устанавливать памятник, то никак не на площади Тысячелетия. Нельзя чужеземного князя размещать в историческом центре. Здесь должны быть символы, связанные с реальной историей города, а не случайная для него фигура.
Так, соглашусь с Вашими логично рассуждениями, но есть ведь какая-то своя логика и у тех, кто приложил усилия для возведения монумента. Что руководит этими людьми?
Что руководит этими людьми? Вспоминая мои дискуссии с апологетом золотоордынского наместника на российских землях, могу сказать, что ими управляет идеология так называемого «русского мира», руководит идея культурно-идеологической экспансии, они серьезно считают, что Витебск – это часть «русского мира». Кем-то, видимо, руководит прагматизм. Я не знаю, чем руководствовались скульпторы, но и люди искусства также могут быть носителями идеи «русского мира».
В установлении этого памятника есть факт национального самоуничижения. Видимо, есть давление на витебское чиновничество и со стороны российского посольства, и со стороны русской православной церкви, и со стороны носителей «русского мира». И все из-за того, что отсутствует национальная гордость, есть страх «людьми зваться». Этот монумент, как напоминание унижения, еще глубже закрепит комплекс национальной неполноценности. Мне неприятно даже будет водить туда своих маленьких детей.
Говорят, будто памятники Ольгерду и Невскому – это политический компромисс между сторонниками «Западно-русизма» и национально ориентированной частью белорусского общества. Однако что касается причастности этих личностей к Витебской истории – она несравнима. Если уж надо было бы выбирать, то с моей точки зрения на площади Тысячелетия должен стоять Ольгерд.
А почему тогда Вы предложили установить там памятник автором «Витебской летописи»? Это Ваша идея?
Это моя идея. Я ее нигде не украл и не подсмотрел. Это компромиссное решение. Рассуждая о том, кому должен был бы стоять памятник на этой площади, я упомянул личности Стефана и Гавриила Аверков, Михала Панцирного и Яна Чарновского только по той причине, что в своей летописи они описали пусть не тысячелетнюю историю города, но близкую к тому. Некоторые люди со мной по этому поводу не соглашаются, так ведь это можно обсуждать. Я же не навязываю свое мнение. Прежде всего, нужно понять: Невскому на площади Тысячелетия – не место.
Жалею, что продвигать и отстаивать свое убеждение не начал раньше. Убеждать и власть, и людей надо было начинать хотя бы год назад. Хотя, честно говоря, я до последнего думал, что не установят.
Выходит, общество наше настолько аморфно, если идея протеста против исторического волюнтаризма властей возникла по инициативе всего одного человека? Однако благодаря ей несколько десятков горожан получили возможность громко высказать свою гражданскую позицию.
Да, вот эти 58 человек, подписавших обращение, они категорически против памятника Невскому. Решения принимаются на самом верху командными методами без внимания к общественному мнению. Мне кажется, что безразличие к жизни воспитано здешним государством. В девяностые годы народ был иным, и отношение к жизни было иным. Тогда люди задумывались не только о хлебе, но и о глубоких и важных вещах, хотя жить тогда было куда тяжелее, чем сейчас. За двадцать лет государство сумело отбить веру в то, что обычный человек вообще может на что-то влиять.
В нормальной стране установление памятника нужно было бы решать посредством обсуждения – есть радио, есть телевидение, но в официальных средствах массовой информации эта тема не поднималась. Что в этой теме такого, что ее нельзя обсуждать? Хотя, учитывая наши реалии, все могло быть гораздо проще: какой-нибудь российский олигарх мог свободно позвонить в городскую администрацию и решить все вопросы напрямую по телефону. Мол, православная община заинтересована в установлении памятника, деньги найдутся, дело только за вами.
С. Горький
