Любовь Ковалева считает, что ее сына расстреляли сразу после последнего свидания – 11 марта 2012 года.

30 ноября 2011 года Верховный суд Беларуси признал Владислава Ковалева виновным в соучастии в терроризме и приговорил его к смертной казни. 7 декабря осужденный подал прошение о помиловании на имя Александра Лукашенко.

14 марта 2012 года стало известно о том, что Лукашенко отказался помиловать Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева. За три дня до того, 11 марта, мать и сестра Ковалева получили с ним трехчасовое свидание в СИЗО КГБ. В тот же день, считает Любовь Ковалева, ее сына и расстреляли.

О событиях четырехлетней давности вспоминает Любовь Ковалева.

– На суде ваш сын не признал свою вину, отказался от показаний, данных под давлением. О чем молчал ваш сын?

– Влад не молчал, он сказал достаточно. Однако очень многое тогда говорилось в мягкой форме, потому что каждый раз после заседания суда он попадал в СИЗО, где ждало и давление, и разные виды наказания. Когда Влад не подтвердил очную ставку с Димой, суд отложили до понедельника, а в понедельник Влада привезли в суд в страшном виде: он хотел есть, хотел пить, спать, у него было усталое лицо – ему не простили такие показания. Никто не ожидал, что Влад станет говорить.

– Ждали, что ваш сын беспрекословно признает вину и будет молчать?

– Они думали, что Влад будет делать то же, что и Дима – молчать. Но Влад не стал молчать. Думаю, свою роль в этом сыграло то обстоятельство, что я была на виду, и у Влада был адвокат – не предоставленный властями, а наш адвокат. В этом плане Владу было легче.

Дима находился в полном неведении: он не знал, что происходит с семьей. Тем более, что брат и отец были задержаны и длительный срок отсидели в СИЗО. Когда родителей Димы привели в судебный зал под конвоем, ему еще раз напомнили: молчи, или накажем и всю семью.

– Как показания и поведение вашего сына сказались на всем судебном процессе?

– Сын поломал всю веру в правосудие, показал, что в стране нет независимого суда. Любого человека могут заставить подписать признание в преступлении, которого он не совершал.

– Последний раз вы встречались с Владом в СИЗО КГБ 11 марта 2012 года, правозащитники предполагают, что вашего сына казнили в период с 12 по 15 марта. Когда вы почувствовали, что с сыном неладно?

– После последнего свидания я анализировала поведение властей, когда мы безуспешно пытались найти Влада. Я предполагаю, что Влад был казнен после нашего свидания – 11 марта, но никак не 15-го. И поведение Влада, и поведение работников СИЗО – все говорило о нашем последнем свидании.

– Сейчас, спустя четыре года после вашей трагедии, изменили ли вы свое мнение по поводу поспешной казни? Почему смертный приговор привели в исполнение, не дожидаясь даже ответа из Комитета по правам человека ООН?

– Дима и Влад являлись свидетелями преступления, которое совершила власть. Теракт совершили спецслужбы – другого мнения уже не существует, а Дима и Влад являлись свидетелями этого преступления. Единственные свидетели – их в любом случае убрали бы. Ход следствия, выбивание признаний, издевательства – все говорит об этом. При благоприятном исходе дела раньше или позже они рассказали бы правду, поэтому власть не могла оставить их в живых.

– Удалось ли вам приоткрыть завесу тайны над событиями четырехлетней давности? Вы настойчиво добивались правды…

– Ничего не добилась – при нынешней власти правды мы не добьемся. Всегда шли отписки, причем неаргументированные. При этой власти вряд ли мы чего добьемся.

– Даже так и не узнали, что похоронен сын?

– Ничего не знаем, абсолютно ничего (плачет).

– Любовь Ивановна, как повлияла эта трагедия на вашу личную судьбу, на вашу семью?

– Жизнь поделилась на две части: до взрыва и после взрыва. А здесь боль еще сильнее, потому что сына обвинили в преступлении, которого он не совершал.

Возможно, сам теракт и подача его официальными СМИ стали шоком для людей в самом начале: люди просто не имели никакой информации. Когда до людей дошла информация, я не испытываю к себе никакого негатива. Я работаю в большом коллективе: и тогда, и сейчас я ощущаю и поддержку, и хорошее отношение к семье.

Я не чувствую давления со стороны людей.

Справка. Взрыв на минской станции метро «Октябрьская» прогремел 11 апреля в 17:50. Он унес жизни 15 человек, более 200 были госпитализированы. Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева задержали спустя сутки после взрыва, а суд над ними начался 15 сентября. Фигурантам также вменяются взрывы в Минске в 2008 году и Витебске в 2005 году.

Правозащитники и международные структуры, в том числе Евросоюз, парламентские ассамблеи Совета Европы и ОБСЕ, призывали Лукашенко пересмотреть свое решение об отказе в помиловании Ковалева и Коновалова: судебный процесс оставил после себя слишком много вопросов.

Георгий Громов, Беларуская праўда