Государственные чиновники и разномастные пропагандисты официальных СМИ не устают доказывать посполитому люду, насколько хорошо в Беларуси живется простому человеку, насколько усердно государство заботится о каждом гражданине. Но если воспринимать действительность не посредством картинки в телеприемнике, а взглянуть на жизнь собственным оком, вера в слова официальной пропаганды теряется.
В истории жительницы Витебска Татьяны Ивановны Сушкевич нет ничего необычного. Работала на государственном предприятии не один десяток лет. Пока была нужна и могла отдавать силы государству – жила сравнительно неплохо: имела пусть и невысокий, но стабильный заработок, пользовалась кое-какими льготами, имела крышу над головой. Но все моментально изменилось, когда силы женщины иссякли и настало время ей выйти на пенсию...
Пенсионный возраст принес не только уменьшение доходов – дело обычное, к которому должны приспосабливаться едва ли не все, кто «отработал свое». Это на Западе, где «дикий капитализм», многие с выходом на пенсию только начинают жить – занимаются благотворительностью, спортом, собственным здоровьем, уделяют больше внимания своему хобби, путешествуют по всему миру. В «синеокой», власти которой объявили страну «социально ориентированной», роскошь беззаботного стиля жизни могут позволить себе единицы – те, кому посчастливилось иметь детей с хорошими зарплатами, готовых помогать своим старикам, и бывшие госчиновники, которые за какие-то особые заслуги перед страной имеют размер пенсии, что в разы превышает обычную.
Татьяне Ивановне не повезло: богатых детей не имеет, чиновницей не была. Но в этом нет ничего особенно страшного – живут же как-то другие на обычную белорусскую пенсию и не слишком жалуются. Только вот оказалось, что, став пенсионеркой, жить женщине оказалось негде.
Проработав на государство почти всю свою сознательную жизнь, Татьяна Сушкевич так и не смогла приобрести себе собственное жилье. С 1982 года жила в ведомственном общежитии – пусть и не шикарные условия, но к ним привыкла. Работая, не особенно задумывалась о будущем. Верила, что государство не оставит ее у разбитого корыта – ведь так красиво дикторы с экрана телевизора рассказывают, как в стране заботятся о каждом жителе...
Но официальная пропаганда – одно, а реальность – совершенно иное. Как только пришел соответствующий возраст и с женщиной разорвали трудовые отношения, отправив ее на заслуженную пенсию, потребовали освободить комнату, в которой она прожила более тридцати лет. Состоялся суд, который постановил выселить бывшую работницу – ведь новому поколению работников, которые полны сил, чтобы работать на госпредприятии, тоже где-то надо жить.
Помочь новоиспеченной пенсионерке, на которую внезапно обрушилась беда, вызвался правозащитник Павел Левинов. Он посоветовал ей обратиться к «народному избраннику», депутату парламента из Витебска Сергею Бохану. Но тот то ли не захотел, то ли не смог разрешить вопрос. Помог правозащитник Татьяне Ивановне также составить жалобу на решение суда о ее выселении, но и жалоба не принесла результата.
Есть решение суда – и бездушные шестеренки механизма государственной машины закрутились. В один далеко не прекрасный день в комнатку Татьяны Ивановны нагрянули судебные исполнители. «Мы только выполняем приказ, а обстоятельства дела нас не касаются», – заявили миловидные служительницы закона.
«А куда пожилой женщине теперь идти?» – попытался было вступиться за пенсионерку правозащитник Павел Левинов, прибывший на место. – «Не знаем. Это – не наше дело. Был суд, а мы только исполнители», – прозвучал ответ.
Казалось бы, все правильно. Ведь все сделано в соответствии с буквой закона. И суд был прав – принимал решение согласно кодексам, и судебные исполнители – они лишь выполнили предписанное им. Да и история госпожи Татьяны Сушкевич совсем не уникальна – таких историй, когда люди отработали свое и затем были выброшены на улицу, – тысячи.
Однако становится страшно жить в такой стране, которую власти почему-то называют «социально ориентированной», и для которой на самом деле человек, отработавший всю жизнь на это государство и уже ничего больше не могущий дать ему, – ничто. Ведь завтра на месте «отработанного материала», дальнейшая судьба которого уже не беспокоит «исполнителей», служащих государственной системе, можешь оказаться и ты сам...
