Политзаключенный Игорь Олиневич, который содержится в витебской колонии «Витьба-3», недавно был переведен в другой отряд, в который ранее попали некоторые бывшие начальники, милиционеры, прокуроры и судьи. По словам Игоря Олиневича, ведут себя они сейчас так, что о былом высоком статусе никто бы не догадался.
Мать Игоря Олиневича Валентина пересказала впечатления сына, которыми он поделился во время последнего короткого свидания: «Прежний его отряд расформировали, так как сейчас из колоний переводят в одно место осужденных за наркотики, и в результате его отряд значительно сократился. Рассказал, что попал в отряд так называемых "бывших". Там сидят те, кто занимал высокие посты. На уровне прокуроров, их заместителей, высокопоставленных милиционеров и так далее. Конкретных фамилий он не называл, но говорил, что смотреть на некоторых весьма печально, больно и стыдно, потому что всю свою спесь они там утратили».
Работает ли Игорь Олиневич в колонии?
Политзаключенный получил работу разнорабочего на деревообработке и занят этой работой каждый день. По словам Валентины Олиневич, «у сына почти не остается времени на книги и письма, но он не ропщет, не в его характере». Примечательно, что Валентина Олиневич так и не знает, сколько денег зарабатывает ее сын на этой работе. По словам матери политзаключенного, эта тема во время коротких встреч между ними не обсуждается. При этом женщина считает, что у ее сына возникают определенные проблемы с питанием, так как передать ему продуктовую передачу во время встречи снова не разрешили, а продержаться на той пище, которую дают в колонии, очень трудно.
«То, что он политзаключенный, чувствуется во всем. Не только в том, что ограничивают в передачах, но и в ограничениях на информацию. Письма от него идут очень долго, по 18-19 дней, и не все доходят. Звонки – раз в 3 месяца. Вот вчера как раз дали позвонить, и хорошо, что мы были дома, а то бы пропустили звонок. Спросил, дошли ли от него открытки с 8 марта. В результате подсчитали, что из 15 открыток, которые отправил, дошли только 3. То есть даже здесь делают как можно хуже для него, чтобы и поздравления от него людям не доходили», – рассказала Валентина Олиневич.
Активиста анархического движения Игоря Олиневича арестовали в 2010 году в Москве сотрудники российских спецслужб и с завязанными глазами привезли на территорию Беларуси, где передали белорусскому КГБ. Об этом сам Игорь Олиневич написал в книге «Еду в Магадан», рукопись которой сумел передать на волю, где она вышла отдельной книгой. Валентина Олиневич упомянула, что на суде над сыном прозвучала официальная информация, согласно которой Игорь Олиневич был задержан не в России, а на территории Дубровенского района недалеко от российской границы. Эти сведения Валентина Олиневич называет обманом. Недавно госпожа Олиневич направила в Генеральную прокуратуру заявление, в котором просит проверить законность задержания ее сына и перемещения его через границу.
«Фактически мой сын был похищен, причем сделали это представители государственных структур Беларуси и России. Для них, как я теперь вижу, это не исключение, а скорее правило – похищать людей. Поэтому я обратилась к генеральному прокурору с просьбой дать этому похищению в Москве правовую оценку. Такие действия были бесчеловечными не только в отношении моего сына, но и относительно его родственников, так как более суток ничего об Игоре нам не было известно».
Ответа на свое обращение в Генпрокуратуру Валентина Олиневич пока не получила.
Из белорусских политзаключенных Игорь Олиневич имеет самый большой срок – он осужден на 8 лет лишения свободы по обвинению в хулиганских действиях относительно официальных зданий. Активист не признал своей вины и отказался подписывать прошение о помиловании. В витебской колонии, куда Олиневича перевели летом прошлого года из новополоцкой колонии, его уже более 5 раз направляли в карцер.
«Постоянно есть угроза, что Игоря поместят в закрытую тюрьму. Моему мужу об этом открыто говорили сотрудники администрации колонии. Но дело не в Игоре именно, не в отношении к нему людей, а в общем отношении к политическим заключенным. Очевидно, чем меньше их в тюрьмах, тем больше становится их политическая цена», – полагает Валентина Олиневич.
svaboda.org
