Правозащитные организации Беларуси считают основателя Учреждения «Платформа» Михаила Жемчужного политзаключенным.
Приговором судебной коллегии по уголовным делам Витебского областного суда от 10.07.2015 с учетом изменений, внесенных в приговор судебной коллегией Верховного Суда Республики Беларусь от 23.10.2015, Жемчужный Михаил Игоревич, 1955 года рождения, проживающий в г. Витебске, был признан виновным в совершении преступлений по ч. 5 ст. 16, ч. 1 ст. 375, ч. 1 и ч. 2 ст. 376, ч. 1 и ч. 2 ст. 431 УК Республики Беларусь и осужден к 6 годам и 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях строгого режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей.
В соответствии с приговором, Жемчужный М.И. был признан виновным в подстрекательстве к умышленному разглашению иных сведений, составляющих служебную тайну, лицом, имеющим (имевшим) доступ к этим данным; незаконном приобретении в целях сбыта и сбыте специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации; незаконном приобретении в целях сбыта и сбыте специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации, совершенного повторно; дачу взятки; дачу взятки повторно.
По указанным статьям квалифицированы следующие деяния Жемчужного М.И .:
в течение 2013 -2014 гг., получив согласие сотрудника органов внутренних дел (старшего инспектора – дежурного медицинского вытрезвителя УВД Витебского облисполкома), Жемчужный М.И. получал служебные документы с информацией, которая, по мнению Жемчужного М.И., представляла общественный интерес: сведения о возбужденных уголовных делах в отношении должностных лиц, сводка за 2012 и 2013 о происшествиях с участием сотрудников правоохранительных органов, спецдонесение по факту внезапной смерти гражданина Куделко в ИВС УВД Витебского облисполкома, Приказ МВД «Об отдельных аспектах работы с кадрами в МВД». Эти документы передавались Жемчужным в правозащитное учреждение «Платформа».
По утверждению обвинения, за предоставление такой информации Жемчужный М.И. передавал сотруднику органов внутренних дел денежные средства. Также, по утверждению следствия, Жемчужный М.И. передал этому сотруднику специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации.
Из материалов уголовного дела следует, что все инкриминируемые Жемчужному М.И. эпизоды противоправной деятельности совершались им в рамках проводимого оперативного эксперимента, который состоял из четырех этапов, под контролем УКГБ по Витебской области, конечной целью которого было выявление его связей с иностранными гражданами. При этом совершение Жемчужным М.И. отдельных противоправных действий в обстановке, максимально приближенной к реальности, не пресекалось органами, осуществлявшими оперативно-розыскную деятельность, давая возможность обвиняемому довести их до конца с целью выявления его каналов связи и проверки его на причастность к совершению более тяжкого преступления, предусмотренного ст. 358 УК (шпионаж).
Мы не исключаем, что возможное противоправное поведение Жемчужного могло стать результатом провокации преступления – подстрекательства, склонения, поощрения в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий.
В данной ситуации трудно представить, что, провоцируя Жемчужного М.И. к совершению более тяжкого преступления, предусмотренного ст. 358 УК (шпионаж), давая возможность довести его действия до конца, ему передавались реальные документы, содержащие такую тайну.
Очевидно и то, что вместо профилактики противоправных намерений, в рамках незаконно продленного оперативного эксперимента с помощью провокатора – сотрудника органов внутренних дел, который осуществлял инициативные действия, Жемчужного втягивали во все новые эпизоды преступной деятельности с целью искусственного создания доказательств.
Своевременное пресечение противоправной, по мнению КГБ, деятельности Жемчужного позволило бы существенно снизить степень общественной опасности выставленных ему действий и назначить ему гораздо более мягкое наказание. Обоснование продолжения оперативного эксперимента интересами раскрытия преступления против государства (шпионажа) не выдерживает критики, поскольку не основано на убедительных предположениях о наличии намерений у Жемчужного осуществлять такую деятельность. Однако такие действия КГБ вполне укладываются по смыслу в проводимую Комитетом государственной безопасности в 2012-2014 годах серию резонансных задержаний и обвинений в измене государству (А. Гайдукова, А. Алесина, В. Лазаря), которые не закончились вынесением соответствующих обвинительных приговоров, но в значительной степени имели целью повышение роли и значимости КГБ в государстве неприемлемыми в демократическом обществе методами.
Мотивами деятельности Жемчужного М.И. не являлись корысть или получение каких-либо иных выгод. Его действия мотивировались неправильно понятыми интересами правозащиты. Контакты с оперативными сотрудниками для незаконных целей и незаконные методы всегда осуждались правозащитным сообществом.
В соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах, каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. СМИ и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе или когда того требуют интересы частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.
При оценке справедливости судебного разбирательства необходимо исходить и из оценки способов получения доказательств. Принцип справедливости суда требует не только соответствия действий правоохранительных органов национальному законодательству, но также затрагивает качество закона, требуя от него соответствия принципу верховенства права.
По данному делу нарушалось право М. Жемчужного на защиту: мерой воздействия на адвоката – защитника М. Жемчужного стало предупреждение об уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования. Эта мера, которая чрезмерно широко применяется на практике, серьезно ограничивает возможности адвоката отстаивать интересы своего подзащитного.
Предварительное расследование и судебное разбирательство были полностью закрытыми и непрозрачными, несмотря на повышенный интерес к этому делу со стороны общественности и средств массовой информации. При этом компетентными органами не было дано никакого обоснования необходимости рассмотрения дела в закрытом судебном заседании. Упоминания о секретном характере некоторых документов давали суду право провести только часть разбирательства в закрытом режиме для объявления содержания данных документов. Результатом закрытого рассмотрения стало сокрытие от общественности сомнительных методов правоохранительной деятельности публичных органов.
В связи с этим представители правозащитных организаций приходят к следующему выводу: осуждение Михаила Жемчужного является необоснованным и политически мотивированным.
Понимая под политическими мотивами реальные основания неприемлемых в демократическом обществе действий или бездействия правоохранительных и судебных органов, других субъектов властных полномочий, направленных, в том числе, на достижение цели укрепления или удержания власти субъектами властных полномочий, считаем, что лишение свободы к Михаилу Жемчужному было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное Международным пактом о гражданских и политических правах; лишение свободы было основано на выставленных в вину спровоцированных представителями государства, а значит – не являющихся преступными действиях, а продолжительность или условия лишения свободы явно непропорциональны правонарушению, в совершении которого лицо было признано виновным.
Считаем необходимым требовать для Михаила Жемчужного немедленного пересмотра принятого в его отношении приговора при сохранении права на справедливое судебное разбирательство и устранении указанных выше факторов.
Алесь Беляцкий, председатель Правозащитного центра «Вясна»
Олег Гулак, председатель РПОО «Белорусский Хельсинкский комитет»
Жанна Литвина, экс-председатель ОО «Белорусский ассоциация журналистов»
Елена Тонкачева, председатель Правления «Центра правовой трансформации»
Раиса Михайловская, председатель «Белорусского документационнога центра»
Инна Кулей, председатель Комитета помощи репрессированным «Солидарность»
Татьяна Ревяко, президент Белорусского Дома прав человека имени Бориса Звозскова
http://spring96.org/be/news/81519
