Вдохновившись идеей правозащитника Павла Левинова, который отправился сидеть в изолятор временного содержания Витебска с документом от БХК о том, что во время отсидки он будет делать мониторинг условий содержания в изоляторе, «Витебская весна» решила сделать собственный мониторинг. Благо после массовых арестов активистов весной специально садиться на «сутки» для этого не надо.
Мы попросили правозащитников, независимых журналистов, общественных и политических активистов, которым пришлось недавно отсидеть в ИВС, поделиться своими впечатлениями от пребывания в неволе и рассказать об условиях, с которыми столкнулись там. Причем решили обратиться не только к тем, кто сидел в Витебске, но и к тем, кто побывал в местах содержания правонарушителей других городов области.
Итак, представляем нашим читателям первое свидетельство из цикла «Я И ИВС. Личный взгляд». Рассказывает Леонид Светик, правозащитник. Отсидел в ИВС 15 суток за мониторинг массовых мероприятий, которые проходили в Витебске 25 и 26 марта.
В Витебском изоляторе временного содержания я отбывал административный арест впервые. Что меня впечатлило?
Режим содержания – камерный, т.е. полная изоляция от внешнего мира. В камерах тесно, плохая вентиляция.
Нужник – в виде унитаза, открытого для общего обозрения, у которого смыв ручной.
Стены – не разглаженный бетон, серые и холодные.
В камере есть стол. Есть привинченные к полу стулья, но не во всех камерах. У каждого заключенного лежак: заключенный в железный каркас дощатый настил.
Вода из крана идет чистая, холодная, пригодная для питья. Мыло – 6-ая часть куска хозяйственного мыла.
Свет горит в камере круглые сутки. Охрана периодически заглядывает в камеру через дверную щель – глазок. Видеонаблюдение в камере осуществляется 24 часа в сутки.
Матрац и подушку выдают на весь срок, постельное белье и полотенце выдают 1 раз на семь суток. Душ полагается раз в неделю.
Курение разрешено, причем в тех же самых камерах вместе размещаются и курящие, и некурящие арестанты.
Уборку помещений, согласно правилам, производят сами арестанты. За 15 дней влажной уборки не производилось, т.к. не выдали тряпку и швабру. Дезинфекция унитаза и его чистка были произведены только один раз за две недели – работница изолятора засыпала туда горстку чистящего порошка.
Утром и вечером проверки, при которых всех содержащихся в камере выводят в коридор, ставят лицом к стене, руки с опорой на стену. Обыскивают и людей, и камеру. Во время проверок дежурные спрашивают о жалобах на здоровье и о том, есть ли какие-либо вопросы.
Звонить на волю дают только после рассмотрения письменного заявления начальником изолятора, который должен наложить на заявление положительную резолюцию.
Еда – три раза в сутки. Без изысков: половина буханки черного и белого хлеба на сутки, несытные супы-борщи, каши, один раз в сутки – подслаженный чай. Из мясных блюд – вечная котлета из ингредиентов неизвестного происхождения. Посуда – металлическая: миски, тарелки, ложки и кружки без ручек.
Посылки продовольственные и вещевые принимают от родственников без ограничения веса, но только разрешенные законом предметы и еду.
В рабочие дни можно обратиться к фельдшеру ИВС, которая может измерить давление и температуру, послушать дыхание, сделать обеззараживание ран и перевязать их. В ее отсутствие дежурный по требованию арестанта вызывает скорую медицинскую помощь.
Прогулки проходят в течение получаса в специально оборудованном помещении, без вывода во двор ИВС.
С 6:00 до 22:00 постоянно звучит радио FM-диапазонов. Выбираются такие станции, по которым передается поп-музыка и минимум информационных программ. Звук включается, как только по радио отыграет государственный гимн.
Есть библиотека, в которой имеется несколько старых изодранных книг. У работников ИВС можно попросить шашки. Если будет свободный комплект – выдадут.
Персонал изолятора в своей массе является работниками милиции. Они держатся с арестантами на официальном расстоянии, не ведут разговоров, не оказывают услуг вне требований правил распорядка учреждения. Письма передают заключенным гражданам после регистрации в книге входящей/исходящей корреспонденции. Не чинят препятствий работе защитников. Встречи с родственниками не разрешаются. В случае нарушения режима работники применяют спецсредства к нарушителям. За время моего нахождения я слышал, как нарушители просили снять с них наручники, так как им было больно, и они больше не будут нарушать правила нахождения в изоляторе.
За две недели только один раз камеры обходил работник прокуратуры, в обязанности которого входит надзор за работой изолятора.
Оплачивает содержание арестант из собственных средств по тарифу 11 рублей 50 копеек за сутки нахождения в ИВС.
