Комитет ООН по правам человека опубликовал очередное решение, принятое касательно жалобы жителя Витебска. Согласно данному решению, Беларусь нарушила права Тараса Сургана, которые обеспечиваются частью 2 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах.
Часть 2 статьи 19 пакта гласит: «Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных формы выражения, или иными способами по своему выбору».
События, которые побудили Тараса пожаловаться в КПЧ, произошли шесть с половиной лет назад. 16 июля 2009 года, в день солидарности с жертвами репрессий со стороны политического режима, он попытался прикрепить бело-красно-белый флаг к парапету моста Блохина. Витебские сотрудники охраны правопорядка оказались бдительными – активиста задержали, отвезли в отделение милиции, где составили протокол о правонарушении, а флаг конфисковали.
Спустя несколько дней состоялся суд. Действия активиста были квалифицированы как участие в несанкционированном пикете, и в соответствии с частью 1 статьи 23.34 КоАП он был оштрафован на 175 тысяч рублей (на то время это было эквивалентно примерно 43-м евро). Попытки Тараса Сургана обжаловать судебное постановление успехом не увенчались: и Витебский областной, и Верховный суды признали решение суда Железнодорожного района Витебска правильным.
В своем обращении в КПЧ Тарас Сурган сообщил, что посредством вывешивания белорусского национального флага, который не запрещен в стране, он действительно выражал свои политические взгляды, а право публично выражать свое мнение гарантируется статьей 33 Конституции. По его мнению, суд ошибся, поставив ему в вину нарушение процедуры организации или проведения массового мероприятия, так как в акции он участвовал один, поэтому никакого массового мероприятия не было. Тарас Сурган также отметил, что за 10 минут, что он провел на мосту, пока его ни задержали, он никоим образом не нарушил права других людей и не нанёс никакого вреда ни гражданам, ни городу.
В ходе коммуникации с КПЧ сторона государства ничего не стала комментировать по сути дела, а лишь настаивала, что обращение Сургана комитет должен признать неприемлемым, поскольку тот будто бы не исчерпал всех внутренних средств правовой защиты, не подав в Генпрокуратуру надзорную жалобу. Позже представители государства вообще заявили, что комитет зарегистрировал обращение активиста в нарушение статьи 1 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах. Было также заявлено, что хотя Беларусь как государство признает компетенцию КПЧ принимать и рассматривать сообщения лиц, утверждающих, что они стали жертвами нарушения их прав, но при этом не обязана признавать правила процедуры комитета и его интерпретацию положений протокола.
«Было отмечено, что любые сообщения, зарегистрированные в нарушение положений Факультативного протокола, будут рассматриваться государством-участником как несовместимые с Факультативным протоколом и будут отклоняться без комментариев по поводу приемлемости или по существу. Власти государства также заявляют, что решения, принятые комитетом относительно таких “отклоненных сообщений” будут рассматриваться ими как “недействительные”», – описывает комитет результат его сношений с белорусскими властями насчет дела Сургана.
Нежелание Беларуси сотрудничать с КПЧ не осталось без внимания последнего. В решении по делу Сургана позиции, заявленной белорусскими властями, посвящен особый раздел:
«Комитет напоминает, что статья 39 (2) Пакта дает комитету право устанавливать свои собственные правила процедуры, которые государства-участники согласились признавать... Предполагается, что, присоединяясь к Факультативному протоколу, государство берет на себя обязанность сотрудничать с Комитетом в духе доброй воли... Является несовместимым с этими обязательствами, когда государство-участник делает что-либо, мешая или препятствуя комитету рассматривать и изучать сообщения и принимать свои решения. Это решает именно комитет – регистрировать ли дело. Отказавшись признавать компетенцию Комитета определять, должно ли быть зарегистрировано то или иное сообщение, и прямо объявив о своем непризнании решений комитета о приемлемости и по существу сообщений, государство-участник нарушило свои обязательства, предусмотренные статьей 1 Факультативного протокола».
Что касается непосредственно дела Тараса Сургана, то КПЧ принял к сведению замечание властей Беларуси, что активист не обратился в Генпрокуратуру с надзорной жалобой, но напомнил свою практику, согласно которой такое обращение не рассматривается как средство правовой защиты, который должен быть исчерпан. Комитет пришел к выводу, что для целей приемлемости господин Сурган в достаточной степени обосновал свое заявление по поводу нарушения государством части 2 статьи 19 пакта.
Рассматривая дело по существу, комитет отметил, что власти Беларуси даже не попытались объяснить, для достижения каких законных целей, как они изложены в части 3 статьи 19 пакта, Тарас Сурган должен был получать разрешение на проведенную им акцию, и зачем надо было его арестовывать, налагать на него штраф и конфисковывать флаг, который ему принадлежал. Также власти не объяснили, как на практике действия активиста нарушили права и свободы других людей или поставили под угрозу общественную безопасность или общественный порядок. В свете этого комитет сделал заключение, что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении Беларусью прав активиста.
«В соответствии со статьей 2 (3) (a) Пакта государство-участник обязано обеспечить автору эффективные средства правовой защиты, в том числе адекватную компенсацию, – говорится в решении КПЧ по делу Тараса Сургана. – Государство-участник также обязано принять меры для предотвращения аналогичных нарушений в будущем. В связи с этим комитет напоминает, что государство-участник должно пересмотреть свое законодательство, в частности Закон о массовых мероприятиях от 30 декабря 1997 года, который применялся в данном случае, в целях обеспечения соблюдения прав человека, чтобы правом, предусмотренным статьей 19 Пакта, можно было пользоваться в государстве-участнике в полной мере».
Кастусь Дзвинский
